Неточные совпадения
Не желая, чтоб она увидала по глазам его, что он ей не верит, Клим закрыл глаза. Из книг, из разговоров
взрослых он уже знал, что мужчина становится на колени перед
женщиной только тогда, когда влюблен в нее. Вовсе не нужно вставать на колени для того, чтоб снять с юбки гусеницу.
Это была вторая обида. Позволить себя,
взрослого юношу, мыть
женщине… это уж ни на что не похоже!
Стабровского приятно поразило то внимание, с каким ухаживала за ним Дидя. Она ходила за ним, как настоящая сиделка. Стабровский не ожидал такой нежности от холодной по натуре дочери и был растроган до глубины души. И потом Дидя делала все так спокойно, уверенно, как совсем
взрослая опытная
женщина.
Это хорошо, потому что, помимо всяких колонизационных соображений, близость детей оказывает ссыльным нравственную поддержку и живее, чем что-либо другое, напоминает им родную русскую деревню; к тому же заботы о детях спасают ссыльных
женщин от праздности; это и худо, потому что непроизводительные возрасты, требуя от населения затрат и сами не давая ничего, осложняют экономические затруднения; они усиливают нужду, и в этом отношении колония поставлена даже в более неблагодарные условия, чем русская деревня: сахалинские дети, ставши подростками или
взрослыми, уезжают на материк и, таким образом, затраты, понесенные колонией, не возвращаются.
Да и эти 9 % относятся исключительно к школьному возрасту, так что о
взрослой сахалинской
женщине можно сказать, что она грамоте не знает; просвещение не коснулось ее, она поражает своим грубым невежеством, и, мне кажется, нигде в другом месте я не видел таких бестолковых и мало понятливых
женщин, как именно здесь, среди преступного и порабощенного населения.
Одна роженица во Владимировке, пожилая
женщина, имеющая уже
взрослую дочь, наслышавшись разговоров о двойнях, ожидала, что у нее тоже родятся двое, и была огорчена, когда родился только один.
— А это по-татарски. У них всё если
взрослый русский человек — так Иван, а
женщина — Наташа, а мальчиков они Кольками кличут, так и моих жен, хоть они и татарки были, но по мне их все уже русскими числили и Наташками звали, а мальчишек Кольками. Однако все это, разумеется, только поверхностно, потому что они были без всех церковных таинств, и я их за своих детей не почитал.
Павел Одинцов тоже усвоил эти мысли Ситанова и, раскуривая папиросу приемами
взрослого, философствовал о боге, о пьянстве,
женщинах и о том, что всякая работа исчезает, одни что-то делают, а другие разрушают сотворенное, не ценя и не понимая его.
Да, впрочем, и раньше что были гимназисты для Передонова? Не только ли аппаратом для растаскивания пером чернил по бумаге и для пересказа суконным языком того, что когда-то было сказано языком человечьим! Передонов во всю свою учительскую деятельность совершенно искренно не понимал и не думал о том, что гимназисты — такие же люди, как и
взрослые. Только бородатые гимназисты с пробудившимся влечением к
женщинам вдруг становились в его глазах равными ему.
К ней часто приходила Матица, принося с собой булки, чай, сахар, а однажды она даже подарила Маше голубое платье. Маша вела себя с этой
женщиной, как
взрослый человек и хозяйка дома; ставила маленький жестяной самовар, и, попивая горячий, вкусный чай, они говорили о разных делах и ругали Перфишку. Матица ругалась с увлечением, Маша вторила ей тонким голосом, но — без злобы, только из вежливости. Во всём, что она говорила про отца, звучало снисхождение к нему.
Мысль о страдании человека, которого он знал так близко, сначала веселым мальчиком, школьником, потом
взрослым партнером, несмотря на неприятное сознание притворства своего и этой
женщины, вдруг ужаснула Петра Ивановича. Он увидал опять этот лоб, нажимавший на губу нос, и ему стало страшно за себя.
И вот стал он
взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то
женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».
Борьба с половой похотью — самая трудная борьба, и нет положения и возраста, кроме первого детства и самой глубокой старости, когда человек был бы свободен от нее. И потому
взрослому и не старому еще человеку, как мужчине, так и
женщине, надо всегда быть настороже против врага, выжидающего только удобного случая нападения.
— Не было случая на веку бека-Мешедзе, — а старый бек живет долго, очень долго, — чтобы дети учили
взрослых, как поступать. Если ты пришла как гостья, войди,
женщины угостят тебя бараниной и хинкалом… Тогда будь тиха и не напоминай о том, что неприятно слышать ушам старого бека-Мешедзе.
В последней толпе было много и старух, и небольших девочек,
взрослые же девки и все молодые
женщины оставались еще на селе, но не для того, чтобы бездействовать, — нет, совсем напротив: им тоже была важная работа, и, для наблюдения строя над ними, Сухим Мартыном была поставлена своя особая главариха, старая вдова Мавра, с красными змеиными глазами без век и без ресниц, а в подмогу ей даны две положницы: здоровенная русая девка Евдоха, с косой до самых ног, да бойкая гулевая солдатка Веретеница.
Старшие сестры Милицы, которой еще не было тогда и на свете, Зорка и Селена, теперь уже далеко немолодые
женщины, имеющие уже сами
взрослых детей, получили образование в петербургских институтах. Старший брат её, Танасио, давно уже поседевший на сербской военной службе, окончил петербургское артиллерийское училище. И ее, маленькую Милицу, родившуюся больше, чем двадцать лет спустя после турецкой войны, тоже отдали в петербургский институт, как только ей исполнилось десять лет от роду.
Мальчиком я долго был неразвязен и дик, в особенности при
женщинах. Но во мне рано подметили влюбчивость и склонность к дружбе с
взрослыми девицами. И те, кто умели приручить меня, охотно со мной беседовали и, может и не желая того, участвовали в моем воспитании.
Человек был красным куском мяса, и сознание его всё состояло в требованиях желудка; теперь он бородатый, разумный мужчина, или
женщина, любящая
взрослых детей.
Если бы боги сотворили людей без ощущения боли, очень скоро люди бы стали просить о ней;
женщины без родовых болей рожали бы детей в таких условиях, при которых редкие бы оставались живыми, дети и молодежь перепортили бы себе все тела, а
взрослые люди никогда не знали бы ни заблуждений других, прежде живших и теперь живущих людей, ни, главное, своих заблуждений, — не знали бы что им надо делать в этой жизни, не имели бы разумной цели деятельности, никогда не могли бы примириться с мыслью о предстоящей плотской смерти и не имели бы любви.
Хоть бы младшенького отдать в ученье, право, а то так жалко! — сказала она протяжно, и голос у нее дрогнул; и казалось невероятным, что у такой маленькой и молодой
женщины есть уже
взрослые дети.
Он обращался с ней, как с ребенком, шутил с ней, дразнил ее, но она женским чутьем чуяла, что в этом обращении его с нею было не отношение
взрослого к ребенку, а мужчины к
женщине.
Шли старцы и
взрослые мужчины и
женщины.
Хозяйка и
женщина из столующихся служат
взрослым, хозяйская дочь, девочка, служит детям.
Тоже помню, раз летом в Киев наехало из Орловской губернии одно знакомое мне дворянское семейство, состоявшее из матери, очень доброй пожилой
женщины, и шести
взрослых дочерей, которые все были недурны собою, изрядно по-тогдашнему воспитаны и имели состояньице, но ни одна из них не выходила замуж.